Всем приятного вечера пятницы! С вами Анна Ильина . Давайте немного помечтаем о море, жарком солнце и южных приключениях)
#злыепасты@angrywriters
Он сразу заметил новое лицо на этой пылающей под солнцем набережной. Борис Семёнович или как он обычно представлялся дамам, «Борис, просто Борис» прищурился, снял солнечные очки и присвистнул. Эту женщину можно было назвать дамой, госпожой или синьорой. Возраст — около сорока лет, но свежая, как зимнее наливное яблочко. Он мог бы часами наблюдать, как ступают её длинные загорелые ноги по камням набережной.
Борис Семёнович зажрался на курорте: не хотелось ни инжира, ни персиков, ни молоденьких студенток. Те, видя импозантного мужчину с низким голосом, таяли как мороженое в июльский полдень, стекали лужицами к ногам и липли к рукам. Но наслаждения от них было, как от газировки: шипучие пузырьки, сплошной сахар и неприятное послевкусие. Пришлось даже номер телефона сменить, чтобы не одолевали.
Захотелось Борису чего-то терпкого и насыщенного, как хорошее красное. Не успел он пожелать — и вот она. Плывёт по набережной, придерживая шляпку с огромными полями. И собачка рядом маленькая, кривоногая. «Ну и чудовище! Ненавижу таких шавок», — подумал Борис Семёнович и бросился грудью на амбразуру покорять приятную во всех отношениях женщину.
Но она будто растворилась в толпе. Мрачно скитался ловелас по набережной: ни собачки, ни дамы. Только сопливые карапузы, их замученные мамаши и папаши с обгорелыми носами. А феи — нет.
На следующий день Борис Семёнович был на месте засветло. Только выскочил из постели двадцатилетней москвички и вперёд, к новым победам на любовном фронте. И она появилась примерно в то же время. Собачка рядом с ней бежала на поводке, высунув слюнявый язык.
Борис Семёнович припустил, как семнадцатилетний мальчишка, нагнал стройную даму в платье цвета пламени. Её звали Аида. Она приехала сюда несколько дней назад и была очень рада компании такого статного господина. Борис был в своей стихии: подсыпал парочку комплиментов, прочитал Есенина, пригласил на ужин.
Красота Аиды при свете свечей в ресторане сверкала как фальшивые бриллианты на платье тощей певички, старательно выводящей южный хит этого лета.
— Потанцуем? — Борис Семёнович наклонился к ручке дамы, в спине что-то предательски щёлкнуло.
— Да, — коротко ответила женщина, улыбаясь чёрными глазами. — Только недолго, а то Цери заскучает.
— Ничего, я его угощу потом за терпение. И за то, что похищаю его хозяйку, — лучезарно улыбнулся Борис Семенович, мечтая, чтобы шавка за время танца куда-то потерялась.
Аида положила горячие ладони ему на плечи. Борис чувствовал, что от этой женщины пахло раскалёнными песками пустыни, сочным арбузом и чуточку псиной. Голова начала болеть: то ли от этого вечера с музыкой и вином, то ли просто давление скакало. Всё-таки шестьдесят пять, не мальчик.
— Борис, у меня от вас голова кружится, — прошептала Аида на ухо. — Может найдём уголок поспокойнее?
Язык присох, он только что-то пробурчал в ответ. Чаровница сама повела его на пустынный пляж. Фантазия Бориса Семёновича разыгралась так, что её не могли вместить ни тонкая белая рубашка, ни льняные брюки. Он шёл рядом с Аидой, не видя ничего вокруг, даже собаку её противную, что тащилась за ними и поскуливала. Луна серебрила замершее море, ни ветра, ни криков подгулявших курортников.
— Идеальный вечер, — сказал Борис, обнимая Аиду.
— Это вы идеальный спутник, — рассмеялась она и увернулась от поцелуя.
— Ну что же вы, Аидочка, можно и на ты, — Борис Семёнович пытался нащупать застёжку платья.
— Раскройте секрет, драгоценный мой, — прошептала Аида.
— Какой? — Борис готов был говорить что угодно.
— Как вы такой успех у женщин имеете? Все: от девчонки до старухи, с вас глаз не сводили в ресторане.
— Ах это, — промурлыкал Борис Семёнович. — Я душу дьяволу продал. Маленькая плата за то, что все красавицы мои... Ну же, Аидочка.
Он потянул к ней руки, но вместо милой улыбки прекрасной во всех отношениях женщины увидел оскал с острыми как у акулы зубами.
— Признался, голубчик, — прошипела Аида и щёлкнула хвостом. — Что же от нас бегаешь? Хозяин тебе срок до полтинника давал, а ты загулял. Прячешься, девчонок портишь... Пора по счетам платить, старый кобель.
Борис Семёнович попятился. Красное платье на демонице вспыхнуло и сгорело без остатка. И осталась она в чёрной коже и шипах.
— Бегать вздумал? — облизнула губы острым языком Аида. — Нельзя ж тебе. Суставы не те...
Борис развернулся и побежал. Ботинки вязли в песке, в груди нестерпимо болело, а за спиной раздавалось рычание адской гончей Цери. Или, как его записали в ветеринарном паспорте, Цербера.
#аннаильина@angrywriters
Art by Calleri Fred
